«Раньше я вместе со всеми посмеивался над этими безумными мамашками. Мы пошли. Мы поели. Или даже лучше — мы покакали. Вместе какали? На брудершафт? Вы что, циркачи? Теперь же, после рождения сына, мне, старому дураку, не надо объяснять, что такое „у нас“ температура. Тебе никогда не будет хорошо, пока будет плохо ему. Эта маленькая книжка — моё признание в любви сыну».

Я впервые увидел сына в «вайбере». Это был первый шок моего отцовства. Мужики все-таки идиоты! Не устаю подтверждать это в пр…
… показать весь текст …

Встречал я пару раз этого человека в тёмных очках на улице, с огромным котом на поводке. Но вот как-то не приходило мне в голову подойти. Не приходило, пока что называется, не столкнулся нос к носу. А столкнувшись, я увидел, что он слепой и идёт с палочкой для слепых, вот только… Только вёл его совсем не сенбернар или другой пёс. А вёл его на поводке кот невероятных размеров.
Нет, кот был не мейнкун. Просто дворовая порода, от сочетания обстоятельств получившаяся размером в пол собаки. Раскрыв р…
… показать весь текст …

Папа с сыном в аптеке: — Папа, а презервативы зачем по 3 штуки продаются? — Это, сынок, для свободных людей, на пятницу, субботу и воскресенье — А по 6? — А это для влюбленных, на неделю… — А 12? — А это для супружеских пар. На год.

Вы помните, как и когда вы научились определять температуру по градуснику и время по стрелочным часам?

Я не помню, когда, но точно помню, как. Игры? Подводящие упражнения? Изучение по чуть-чуть? Ха! Я выучил всё за раз. Точнее, пришёл папа, принёс градусник, сказал: «Глеба, иди сюда. Это градусник, он показывает температуру».

Когда мы выучили градусы, я уже был в слезах, а папа был в исступлении и видимо в сомнениях относительно стакана воды в старости. В комнату периодически заглядывала страд…
… показать весь текст …

Вышли на улицу… ПАПА и СЫН, папин мизинец обхвачен ладошкой. «Сорок четвертый» — в снегу на дорожке, и «двадцать третий» вприпрыжку за ним. Это не мама… На нежности нет в папином голосе ласковых звуков. Мягкостью не отличаются руки. Но где-то должен скрываться секрет. Как? Почему? Снизу слышится «сядь.» И, опустившись, почувствовать губы, что прикоснулись к небритой и грубой, колкой щеке. Как обычно, сказать, слов не хватает! Но вверх, хохоча, радостно сын был на плечи посажен. Был и не нужен ответ, и неважен сыну на папиных крепких плечах. Дышит в заснеженный он капюшон, пальцами крепко вцепившись за уши… Главное всё друг для друга их души тихо сказали уже в унисон. Рота снежинок (солдаты зимы) след заметают за «сорок четвертым», а «двадцать третий» над ним реет гордо… Ходят по улице… ПАПА и СЫН.

Вчера еще говорил, выглядел уставшим…
А завтра ты его везешь в его машине с закрытыми глазами.
И слезы, как из ведра…
Ты кричишь в пустоту и хочешь поговорить…
А он молчит.
Руки холодные и нет уже той теплоты в них…
Скольким пришлось принять это…
Как неловко…
Дающим жизнь, прощается печально…
Печаль, как в ответе за его путь…

Папа

Мы жили в домишке
С железной дорогой,
Шагов с полсотни — запнёшься о рельс,
Листочек в клетку,
В обком писали богу,
Опасно проживать с ребёнком здесь.

Звенела постоянно
В шкафу посуда,
Когда неслась
Колёсная орда.
Строенье всё тряслось
… показать весь текст …

— Слышь ты, усатый! — услышал Круглов сердитый голос и открыл глаза. На подушке стоял маленький человечек в костюме из карамелек. Николай понял, что это их малыш из Галиного сна. Карамелька стоял, уперев руки в бока. — Как ты посмел променять нас на какую-то тётю?!
— Малыш, что ты такое говоришь? — удивлённо посмотрел на своего гостя Круглов.
— Что слышишь! — сердито произнёс карамелька (теперь уже точно можно было сказать, что это мальчик). — Встречаешься с какой-то… как же её мама назвала. о…
… показать весь текст …